Васильевский остров – не единственный, оконечность которого в обиходе зовут стрелкой. Стрелка есть и на Елагине острове. Отсюда открывается прекрасный вид на Финский залив, а вдали, в хорошую погоду можно увидеть Кронштадт.
В XIX веке острие Елагина острова петербуржцы прозвали: "Пуант" – может, от схожести с носком балетной туфельки, может, от постоянного желания вытянуться, встать на цыпочки, чтобы увидеть заход солнца за горизонт Финского залива.
В середине XIX века пустынный лесистый мыс на западной оконечности Елагина острова был любимым местом вечерних прогулок петербургской знати. О происхождении этого обычая рассказывает легенда. В середине XIX века в петербургском свете блистала Юлия Павловна Самойлова. Красивая, необыкновенная женщина, которая к тому же обладала незаурядным умом. Ее называли "царицей салонов". На приемы, которые она регулярно устраивала в своем родовом имении Графская Славянка, съезжался весь Петербург. В такие дни заметно пустело Царское Село, что, естественно, раздражало Николая I. Император решил пойти на хитрость. Он предложил Самойловой продать ему Графскую Славянку. Самойлова сразу же разгадала незамысловатую стратегию императора, но его предложение, высказанное доверенными лицами, выглядело недвусмысленным приказанием, и ей пришлось согласиться. Но при этом, как передает легенда, она просила передать государю, что, мол, "ездили не в Славянку, а к графине Самойловой, и где бы она ни была, будут продолжать ездить к ней". На следующий день, к вечеру, в сопровождении узкого круга поклонников Юлия Павловна поехала на стрелку безлюдного и то время Елагина острова. "Вот сюда будут приезжать к графине Самойловой", — будто бы сказала она. И действительно, с тех пор на проводы заходящего солнца на пустынную в прошлом западную оконечность Елагина острова стало съезжаться все больше и больше петербуржцев, пока эти ежедневные поездки не превратились в устойчивую и долгую петербургскую традицию.
По-видимому, именно об этой традиции писал петербургский поэт Игорь Северянин:
"В ландо моторном, в ландо шикарном
Я проезжаю по Островам,
Пьянея встречным лицом вульгарным
Среди дам просто и - "этих" дам…
…И что тут прелесть? И что тут мерзость?
Бесстыж и скорбен ночной пуант.
Кому бы бросить наглее дерзость?
Кому бы нежно поправить бант?"
В наводнение 1924 года Стрелка сильно пострадала. Через 2 года ее начали реставрировать. Берег укрепили сваями, к воде спустилась двухъярусная терраса. Тогда же здесь появились и сторожевые львы. В отличие от львов, охраняющих дворец, эти фигуры выполнены не из чугуна, а из пудостского камня. Этот камень уже встречался нам во время прогулки - из него же сделаны статуи богов, украшающие ниши Кухонного корпуса. Автор львов неизвестен. Существует версия, что их изготовил для дачи Александра Сергеевича Строганова, своего благодетеля, Андрей Воронихин, создатель Казанского собора. Дача находилась на Черной речке, где львы и простояли до начала ХХ века, а в 1925 году были перенесены сюда, на стрелку, благодаря архитектору Ильину, руководившему работами по восстановлению острова после наводнения. Львы четко выделяются на фоне воды и неба и хорошо видны с воды. В 1994 г. они ненадолго покинули свое место – их реставрировали вместе со скульптурами Кухонного комплекса.
Рядом со львами есть узкие лесенки, по которым можно спуститься к самой воде. Обычно эти места занимают влюбленные парочки, а вокруг снуют упитанные утки с утятами и занимаются вымогательством пропитания. А у петербуржцев, кажется, возродилась традиция любоваться закатами. В период белых ночей здесь можно увидеть закат, неспешно пересечь парк с запада на восток и тут же встретить восход.
На этом поэтическом месте и заканчивается наша прогулка по острову, полному тайн и чудес. Елагин остров представляет собой гармоничное соединение воды и земли, природы и архитектуры, творений прошлого и современных технологий, исторических традиций и веяний нового времени. Парк продолжает развиваться, однако его завтрашний день невозможен без опоры на славное и знаменитое прошлое.