Бронзовый памятник Манину был возведен скульптором Луиджи Борро 1875-м году. Однако, дом, в котором родился Манин стоит по другую сторону Гранд-канала, в сестьере Сан-Поло. Главный венецианский патриот не являлся чистокровным венецианцем: дед и бабка Даниеле Манина, Самуэл и Аллегра, были евреями. Дед принял фамилию своего крёстного отца, последнего дожа Венеции Людовико Манина. Даниеле родился в 1804-м году, учился на юридическом факультете падуанского университета и впоследствии работал адвокатом.
С 1814-го года, после окончательного падения Наполеона, Венеция входила в Ломбардо-Венецианское Королевство, возглавляемое австрийским губернатором, который, в свою очередь, подчинялся только самому императору. Как можно представить, северная Италия не питала симпатии к оккупантам. Налогообложение и таможенные пошлины были несправедливо высоки, итальянцам запрещалось участвовать в принятии государственных решений. Даже когда австрийцы модернизировали дороги, ввели газовое освещение и построили мост через лагуну от Местре в Венецию, венецианцы все равно оставались недовольны. В 1847-м году они начали открыто протестовать против австрийской оккупации. В январе следующего года австрийцы арестовали ведущих лиц этих волнений и заключили их в тюрьму. Одним из узников был Даниеле Манин. Через 2 месяца разъяренные венецианцы ворвались в Новые Прокурации, где располагались австрийские власти, и под угрозой физической расправы потребовали освобождения Манина и его соратника Никколо Томмазео. На следующий день на площади Сан-Марко разгорелась перестрелка и погиб первый венецианец, который тут же стал символом сопротивления. Итальянские солдаты, служащие в австрийской армии, сразу перестали слушать команды начальников и захватили арсеналы. Австрийцы поняли, что им лучше покинуть регион. Через несколько дней граждане Венеции избрали обаятельного Манина президентом новой, независимой Республики Сан-Марко. Однако, летом 1848-го года австрийцы вернулись с подкреплениям и снова захватили материковые города. Осенью началась блокада Венеции. Даже со всеми пожертвованиями и финансированием от богатых жителей города, венецианским солдатам не хватало оружия и боеприпасов. Все просьбы о помощи к другим итальянским государствам были отвергнуты. И самое страшное - народ начал умирать от голода и холеры. Наконец, после почти года жестокой осады, Манин был вынужден сдаться австрийцам.
Его сразу изгнали из Италии. На пути во Францию он овдовел и в Париже жил бедно, преподавая итальянский язык и страдая от ностальгии по далекой родине. Он умер в 1857-м году, и тело его вернулось в Венецию только спустя 11 лет, после вступления Венеции и всего региона Венето в новую объединенную Италию. Патриота захоронили в небольшом мавзолее, построенном у северной стены Собора Сан-Марко.