Название говорит само за себя — "фляйш" переводится с немецкого, как "мясо", "маркт" — "рынок". Соответственно, мы сейчас находимся в районе мясного рынка. Упоминание об этом рынке встречается уже в документах XIII века. Это был достаточно престижный район города — торговцы мясом, забойщики скота имели хороший доход, ведь мясо в те времена было самым дорогим продуктом питания. Мясники работали в артелях, профессия передавалась из поколения в поколение. Скот пригоняли в город, забивали здесь неподалеку, на одном из мостов через Дунайский канал, а в город приносили уже разделанные туши. В католической стране, где большую часть дней в году соблюдался пост, мясо ели редко. Поэтому его необходимо было заготавливать так, чтобы оно могло длительно храниться. В качестве консерванта использовали соль.
Отсюда можно увидеть греческую церковь "Святой Троицы": фасад из красного кирпича, позолоченные рамы, золотой крест на церковной колокольне. Эта церковь, построенная на деньги и для греческих купцов, привозивших в средние века свои товары в Вену, существовала с незапамятных времен. Правда, если бы мы попали в средневековую Вену, то никакой церкви на этом месте бы не увидели. Обнаружить ее можно было, только попав внутрь. Все дело в том, что до конца XVIII века строить в городе храмы и церкви могла только католическая церковь. Всем остальным предписывалось скрывать церкви и молельные дома от глаз прохожих за простыми, ничем не примечательными фасадами.
Только в конце XVIII столетия, император Иозеф II, подписал свой легендарный закон — Толеранцпатент — по которому разрешил представителям всех религий строить и содержать церкви и молельные дома в столице. Тогда и был создан фасад и купол греческой церкви, хотя само здание появилось много раньше. С тех пор фасад не изменялся.
Слева от церкви находится маленький ресторанчик национальной кухни — Грихенбайзль, на фасаде здания изображен веселый молодой человек с волынкой. Это бродячий музыкант Августин. Изображен он здесь неслучайно. В 1679 году Вена переживала самую страшную эпидемию чумы за всю историю города. Люди умирали целыми семьями, даже улицами. Тела умерших оставались лежать прямо на мостовой. Медицина того времени, по сути, находилась еще в зачаточном состоянии — спасения для горожан не было. По случайному стечению обстоятельств именно в этот момент в город пришел бродячий музыкант Августин. Он зарабатывал на жизнь тем, что развлекал гостей в тавернах и питейных заведениях песнями и сказаниями о своих странствиях. Платили музыканту, как правило, едой и, разумеется, наливали тоже щедро. Рассказывают, что как-то раз к вечеру Августин так напился, что, выйдя за порог, этого ресторанчика, он просто упал замертво. Проезжавший мимо чумной обоз принял его за жертву чумы и забрал вместе с другими умершими. Тела были вывезены за город, свалены в огромную яму и поверх присыпаны известкой — тогда считалось, что это действенная профилактика распространения чумы.
Трудно себе представить чувства Августина, проснувшегося поутру среди очень "тихих" соседей. Возвращаясь в город, чтобы не сойти с ума, он напевал веселую песенку, многим и сейчас хорошо известную: "Ах ты, милый Августин, все прошло!" Горожане сочли это за чудо, решив, что Августин воскрес. С тех пор легенда передавалась из уст в уста многие поколения.